Константин Плетнев
Стихи

Третий месяц в квартире бегут сквозняки.
Третьи сутки гитара молчит, не поет
Захлебнувшись во звуках трех струн и трех нот.
И три года скулят и ревут стояки.

Написал было песню про дружбу, любовь
Да посеял во мраке земной суеты.
В моей вазе давно уж засохли цветы
Как засохнет в жилах теплая кровь

И только желтое небо над головой,
Рассыпая склероз и гайморит,
На последнем дыхании все говорит
«Не уходи. Я умру. Останься со мной.»

Старик Дарвин был прав в идее своей:
Человек, обезьяна – святая родня.
Но, ведь, зеркало врет, рисуя меня – 
Обезьяна же лучше царя всех зверей!

Новый год наступает как новый пароль. 
Старый год уползает, полный трухи.
И как больно смотреть, как пьют старики,
Запивая рассолом горькую боль.

И только желтое небо кричит «Не найти
Справедливость. И в сказках дурак был герой.
И надежду искал только слепой.
Останься со мной. Я умру. Не уходи.»

Телевизор и водка в режиме non-stop
Наполняют желудок верой в себя.
И над входом в сортир надпись «Семья».
Коньяком все же пахнет раздавленный клоп.

Что ж нет струн, сквозняки – зато я живой.
Трубы гудят – зато в них вода.
Песню найду. Новый год не беда.
«Ну а старый не жаль!» - сказал мне седой.

Как живешь ты, Россия, матушка Русь?
Как ты держишься, родная, да на ногах?
Прикрывая стихами дырку в штанах.
А пошли вы все на х..й! Пойду, надерусь…

Была весна, светилось небо
До одури цвел купорос
Журчала нефть у белых-белых
По-русски ласковых берез

Щенки бульдозера резвились
Паслись БЕЛазы на лугу
Хоть я не спал, мне все снились
Глаза твои и очертанье губ

Твои холеные ресницы
Тепло искусственных волос
И Менделеевой таблицей
Приятно щекотало нос

И я, обняв тебя за плечи
Повел вдоль линии судьбы
Ах, как я рад, что этот вечер
Услышит стон твой и мольбы

------------------------------------------

Там на полях цвела малина
В ультрамариновых лучах
И тихо скрипнула резина
Расслабившись в моих руках

13 февраля 2004 года

Да я такой, и никакой другой
Уже давно и, чувствую, надолго
Я словно праздничная елка
Еще зеленый, но уже рукой
Заботливой украшенный гирляндой
Причем своей рукой, но это пропаганда

И вот стою, нахохлившись, спесивый
И говорю Вам в Ваше же лицо:
«Каким Вам надо быть все ж наглецом
Чтоб говорить со мной, таким красивым,
И не лежать в агонии у ступней моих ног,
Ведь Ваш же дядя лучше выдумать не мог?!»

Так вот, чтоб знали Вы, я - это «просто» Я!
И чтоб не вышло из меня чего-то боле
Зажмите рты им, да и свой до боли
И думайте о чем-то втихаря.
Ибо я страшен в гневе, в ярости я лют
Но в милости я щедр. Вам ясно? Все, салют!

1 мая 2004
Поезд «Адлер - СПб»

Ходишь, ищешь, что-то ждешь.
По-привычке спотыкнешься,
По-привычке матернешься,
Вдруг, внезапно обернешься – 
Разберешь, не разберешь…
Вроде счастье промелькнуло?
Нет! Виденье старых глаз.
Быть - не может! Каждый раз
Повторяешь как наказ: 
«Тебя сердце обмануло!»
И идешь, плетешь ногами,
Уж не помня, как задел,
Как в пыли не разглядел 
чудо то, что так хотел.
А его снесло годами.
Дурачье…

Лето высморкалось в листья.
Небо светит медным тазом.
Я читаю твои письма.
Ты моргаешь третьим глазом.

Я разрушил голубое -
Ты отбилась унитазом.
Я сожрал твои помои,
Ты - укуталась заразой.

Я пробил дыру у судна.
Ты в отместку сбрила крылья.
Я закрасил твои будни.
Ты в трусы швырнула пылью.

Ты в картину мне стругаешь, 
Я рублю твои сараи,
Ну и стерва ты! А знаешь,
Я люблю тебя, родная!