|
Владимир Верховец
Обычный день нового поколения
Люди. Везде люди. Все бы ничего, да только вот лица у них мрачные, однообразные, как у ростовского ветра, что гонит мусор и мысли прочь. Со всех сторон слышны голоса, обрывки фраз, вырванные с мясом идеи и зловонье чьих-то пошлых желаний. Нередко эти фразы приобретают злобную окраску вместе с кавказским акцентом. Базары, гомон, частые разборки – Юг во всей его красе.
Все же есть одна вещь, сильно разбавляющая всю эту картину… Едкая кислота взаимоотношений, выплескиваемая ведрами на «Данаю» сознания.
Раздался знакомый звонок в дверь. Так звонит лишь один человек. Мама. Вот тварь! Зачем только она меня родила. Ненавижу то как она одевается, называет своих любовников, самих любовников и ту старую разбитую «тройку» которую оставил ей папа, единственный, кому я была бы сейчас рада.
- Доча! Как здоровье? Ты что-то хмурая такая в последнее время. С Витей поссорилась? Кстати, я сегодня у гадалки была, что она мне рассказалу!!! Женечка! Ты не поверишь! Она угадала, что я плохо готовлю, что муж от меня ушел и дала чудесный рецепт омоложения кожи лица. Тебе нравится? Ну не молчи! Ты вообще меня слушаешь?!!
- Да, мама. Ты выглядешь как новорожденный ребенок («Такая же сморщенная, противная, в слизи… ненавижу».)
- Ты сходишь к ней? Я тебе уже много раз говорила, что она хоть и берет дорого, но говорит то, что есть! И тетя Зина – соседка снизу говорит то же!
- Тетя Зина – дура неудовлетворенная.
- Господи!!! Женя! Как тебе не стыдно?!! Это же моя лучшая подруга!
- Мам. Мне сейчас не до этого. Ты знаешь, мне пора. Я в ванную. Будешь уходить – закрой дверь. Привет тете Зине.
- …
- Да… Продай свою машину! (Тихо) Тете Зине.
В ответ прозвучал лишь грохот закрывающейся двери.
Женя разделась и легла в наполненную ванну. Холодная сталь опасной бритвы манила все сильней. Женя провела большим пальцем по лезвию. Бордовая капелька стекла по рукоятке как оплавленный воск. Вид крови отрезвил Женю. Ее стошнило…
…Витя вышел из цветочного магазина и, улыбнувшись проходящей мимо симпатичной девушке, сел в переполненный автобус, укрывая собой красивый, дорогой букет…
На плите кипел чайник. Уже минут 10. Женя стояла в домашних тапочках и махровом халате на голое тело перед зеркалом в прихожей. Бесцветные губы что-то шептали. Руки сами развязали пояс, поправили прическу.
- Дура ты, Женя, - сказал силуэт в зеркале. Девушка засмеялась, весело и беззаботно…
…Витя вышел из автобуса, обтер испачканную бабулькой туфлю.
- Вот куплю себе волкодава и переучу на бабкодава! – Сказал парень, улыбнулся и пошел дальше…
…Женя пила кофе. Дешевый «Пеле» из пятисотграммовой красной банки. Полускуренный ментоловый «Салем» испускал зловоние третьесортного табака.
«Наверно я такая же дешевая», подумала Женя. «И противная-потивная, аж жуть!» Раздался звонок в дверь. Девушка, хихикнув, подбежела к входной двери и, не смотря на то, что уже ждала этого человека, кокетливо спросила: «Кто там?» В ответ послышался знакомый голос: «Цветы заказывали?» Открытая дверь пахнула в квартиру свежим воздухом и ароматом роз.
- За цветы с вас – вечер, проведенный со мной, а за доставку – поцелуй. С днем рождения тебя, Солнышко!
- Витя, какие они красивые! Здесь наверно половина твоего заработка. Ты что, удачно продал пару своих полотен? Или тебя приняли оформителем в ту фирму? Я не стою их, Витя.
- Ты стоишь намного большего! А где мама?
- В пиз…! Извини, она действует мне на нервы. Была сегодня, но уже ушла. Я думаю, это критический объем информации о ней.
- Так! Меня не устраивает подобный настрой! А ну-ка! Плечики расправили, вдохнули поглубже, улыбнулись и посмотрели в зеркало! Что же сделать, чтоб тебе хоть чуточку настроение поднять?
- Забудь о моей маме. Она дура. Пойдем лучше на кухню. У меня припрятаны коробочка конфет, консервированные ананасы и бабушкин салат. Устроим романтический вечер. Гулять, так гулять.
- А серьезно-то как сказала! Романтический вечер говоришь… Хм… Альтернативная такая романтика!
- Идиот! Я серьезно. Ну почему ты все портишь? Не хочу тебя видеть, не хочу! Уходи, слышишь?
Витино лицо ничего не показало. Но в голове мысли начали заплетаться в мертвый узел, сереющий старым шрамом на руках капитана, привязанного к мачте.
- Зайка, ты меня пугаешь.
- А ты хотел, чтоб я весело засмеялась и отдалась тебе как Джульетта Ромео. Пшел прочь! Ненавижу. Ебаный Капулетто!
- Женя. Я ведь тоже могу нагрубить. И нагрубить так, что тебе будет совсем неприятно. Только не хочется этого делать.
- Черт! Прости, Витенька, я сама не своя. Чертова ломка.
- Так ты в букет загляни. Там подарок. 10 грамм чистого.
- Где? Я не вижу!!! Обманул, сука! Ты хуже чем эта старая пизда – твоя мать. Та хоть и за плисет товар давала, но никогда не обманывала. Витенька, скажи, что ты его принес.
- Да вот он. И не такая уж она старая. Ей хоть и 53 года, а в постели она довольно-таки весьма. Собирайся! Чурки в сауне заждались уже! Осторожно, дверь!!!!!!
Но было поздно. Разогнанная сквозняком железная дверь паровым катком сбила Женю с ног и отбросила в дальний угол прихожей. Из Жениной груди торчала остро заточенная ложка для обуви…
Горячие кавказские парни за неимением заказанной девушки изнасиловали Витю. Все же есть на земле справедливость. Хоть ее и мало.
А бабушка все ждала.
- Да, красивая история, - сказал Д`артаньян, отрывая ото рта большую кружку с Бургундским. – Портос, ты умеешь разворошить душу. То про Гагарина, то про Бэтмена. Но невинную старушку все же жаль.
Разговор с телом
Тело!.. Освободи меня, дай мне вольную!.. Я раб твой, крепостной житель...
Мне все чаще и все нестерпимее хочется порою прикоснуться к горизонту, погладить Луну, разбушевать океан или заглянуть по ту сторону пространства, а ты, мое неуклюжее тело, - на это не способно, и ты не позволишь мне этого сделать, потому что тебе этого - не понять!..
Ты повелеваешь мне жить в своем одномерном пространстве, где такая спрессованная теснота и духота, что с непостижимым трудом едва вмещаюсь в тебя, и зачем же я в тебя втиснулся!
Но как только я начинаю протестовать и отвергать тебя, то ты, мое тело, таешь и тускнеешь! И уверен, что если мне удастся вырваться надолго из твоего заключения, а если повезет - навсегда, то ты погибнешь, растворишься в пространстве моего сознания!..
Вот почему я нужен тебе, и вот почему ты ежесекундно привязываешь меня к себе страстью всех новых и все больших ощущений! Ты хочешь, чтобы я забыл о Свободе, забыл о своей Родине!..
А иногда, когда я совсем отчаиваюсь верить в удачу покинуть тебя, я пробую распирать тебя, шевелиться в тебе, мое тело - изнутри! И это, хоть нанемного, но открывает передо мною иные возможности. И я начинаю ощущать: упругость твоих мышц, тело, и прочность твоих костей!..
О! Мое тело! И тогда я хватаю в руки музыкальные инструменты, и многие окружающие восторгаются, будто твоей изумительной игре, тело; я принимаюсь ласкать женщину, и она не нарадуется опять же тобою, тело!..
Каждый день ощущать твой соблазнительный вкус, мое тело, и оставаться собою, это ли не мука!..
Все, все вокруг думают, что это ты такое красивое и веселое, мое тело, что это ты поднимаешь тяжести и творишь грациозные жесты, что это ты, и то - тоже ты...
А на самом деле - это я, и даже, когда ты якобы - плачешь, плачу я, а не ты, мое тело!..
Но мало кто об этом догадывается!..
Отпусти меня, тело, дай мне вольную или я начну убегать из тебя в "самоволку"!.. И когда-нибудь уйду и не вернусь. Я раб твой... Но почему же это так?!
Ведь это я в тебе хожу, думаю, ем, сплю, целуюсь, а не ты во мне!.. Ты должно служить мне!.. И я добьюсь этого, ты слышишь, тело?!
А пока, уже двадцать лет подряд, я сижу в твоей одиночной камере, в тюрьме твоих страстных ощущений, и потому одинок океан и некому его разбушевать так, как я смог бы это сделать, одинок горизонт, и никто к нему не прикоснется, пока ты не отпустишь меня, тело, и одинока Луна, и никто не погладит ее так, как это смог бы сделать я...
И вот что еще удивительно: я стал замечать, что все люди обязательно проходят через тюрьму!.. Одни проходят - застенки своего тела, а те, кого сильно увлекают страсти твоих ощущений, тело, те, кто из-за этого забывает о твоей телесной тюрьме, попадают в еще одну, земную тюрьму людей, чтобы там, в теснине камеры, наконец-таки понять и осознать свою истинную тюрьму, тебя, тело!..
Итак, я отсидел в тебе, мое тело, уже тридцать лет, сорок, и одному Богу ведомо, сколько мне осталось еще... Но, видимо, еще много...
Я твой раб, тело, но, позволь мне хотя бы иногда, хотя бы ненадолго, хотя бы в ошейнике и на цепи, но покидать твои застенки, где каждая стена окровавлена мною и полна наслаждения и боли!..
|
